|
Владимир Иванов
Известный механизм психической защиты - смещение (перемещение акцента восприятия
с главной проблемы на её символ - второстепенную проблему) - подготавливает
психику для дальнейшего шага - включения механизма инверсии - превращение
отрицательных эмоций в положительные. Через этот механизм прослеживается
причинно-следственная связь травмирующего (опасного) и привлекательного
(красивого). Например, дикая природа одновременно и опасна и привлекательна.
Аналогично страху на высоте, когда высота одновременно и притягательна, страх
заблудиться в лесу, пораниться об острые камни и ветки (что наверняка случалось,
и этот страх скрыт от сознания) делает лес привлекательным и по-своему красивым.
Данная закономерность пронизывает все сферы человеческой жизни (и, естественно,
на более низком уровне - у животных). Это - что касается нижнего уровня психики
- начиная с закономерностей восприятия зрительных образов, вкусовых ощущений,
запахов, и продолжая явлениями культуры, эстетикой - образцами межличностного и
социального взаимодействия, феноменом моды, искусством дизайна и т.д.
На примере моды особенно хорошо прослеживается психологический механизм инверсии
- превращение отрицательных эмоций в положительные. То есть
причинно-следственная связь травмирующего, опасного и привлекательного,
красивого. Например, желание сделать татуировку, пирсинг (персинг), одеть
шокирующую одежду, в своей основе имеет очевидно неприятные эмоции: либо как
результат травмирующих проколов (возможна проекция), либо вследствие неприязни к
тем, кто превысил некий "разумный" порог (в том же пирсинге). Происходит
избегание чрезмерных раздражителей в пользу раздражителей средней силы. То есть
желание иметь все то же самое, только в меньших количествах. Стремлением к
экстравагантности, собственно, и подпитывается индустрия моды.
Это и искусственная седина (седые пряди, мелирование), и окрашивание волос в
неестественный цвет - голубой, розовый, фиолетовый, сиреневый, символизирующих
повышенную эмоциональную активность.
Психические процессы, лежащие в основе привлекательности пирсинга могут быть
представлены несколькими вариантами.
1 вариант. Человек боится проколов, порезов (это естественно); страх смещается
на острые предметы. Неприязнь вызывает внешний вид этих инородных (острых)
предметов.
2 вариант. Человек в своём окружении видит людей, сделавших пирсинг; страх
проколов и порезов смещается далее, уже на них (в виде неприязни к этим людям).
3 вариант. Человек в узком кругу вращаться среди людей, сделавших пирсинг;
желание сблизиться с этими людьми, вызвать у них симпатию (мотивация) включает
механизм инверсии: теперь пирсинг (и люди его сделавшие) кажется
привлекательным. Появилось желание сделать пирсинг себе тоже.
4 вариант. Человек настолько увлекается пирсингом, что расширяет свои контакты:
например, входит в тусовку или вступает в клуб любителей пирсинга (мотивация
усиливается, становится доминирующей).
5 вариант. Увлечённый пирсингом человек попадает в среду, в которой не
приветствуется пирсинг (школа, университет); мотивация сублимируется, например,
в страсть к коллекционированию предметов, имеющих отношение к пирсингу (колечки,
серьги и т.д.), без их ношения.
Эти варианты могут отражать отношение к персингу у разных людей, то есть
каким-то одним вариантом для конкретного человека и ограничиться. Но эти же
варианты - также и стадии возможного развития психического процесса у человека,
включая все предыдушие варианты-стадии.
Любая, даже легкая царапина сопровождается кровотечением. Следовательно, вид
крови всегда ассоциируется с травмирующей ситуацией, что, возможно, и делает
красный цвет красивым.
Следующий лексический ряд, похоже, подтверждает эту закономерность:
чёрный - в смысле страшный, опасный;
кровь;
чермный - красный (старославянский);
червонный - красный;
красный;
красивый.
Слова расположены в порядке возрастания привлекательности. Однако, в каждой из
групп слов с родственной корневой основой имеются пары с противоположными по
смыслу словами: чёрный - червонный, кровь - красивый. Слово "чермный" созвучное
слову "чёрный" связано сходством значения с группой слов, родственных слову
"красный".
Из этого следует, что этимологическая связь слов, обозначающих противоположные
по знаку эмоциональные состояния, собственно, и показывает причинно-следственную
связь этих эмоциональных состояний.
Два полюса просматриваются и в англоязычном варианте:
black - чёрный;
blood - кровь;
blood curding - страшный, ужасный;
blaze - блеск, великолепие;
bliss - блаженство;
beauty - красота.
Аналогичные результаты даёт анализ восприятия и синего (холодного) цвета. Скорее
всего, это ассоциация на посинение (цианоз) кожи при переохлаждении. Цианоз
(синяк) также возникает и в результате механической травмы. Следовательно,
сине-голубой цвет тоже ассоциируется с травмирующей ситуацией.
black - чёрный;
bleak - холодный, пустынный;
blue - голубой, синий;
blaze - блеск, великолепие;
bliss - блаженство;
beauty - красота.
Здесь тоже наблюдаются два полюса эмоциональных реакций. То есть неосознанное
стремление к преодолению неприятных переживаний также делает сине-голубой цвет
привлекательным и распространённым. Например, голубизна в одежде и других
деталях внешности, как и наличие оттенков красного, особенно подчёркивают
женскую красоту.
Насыщение этими цветами усиливает эмоциональность любого образа - возбуждает
чувство прекрасного. Сложившиеся популярные, сказочные персонажи выглядят именно
так: бело-голубая одежда Снегурочки, красная шуба Деда Мороза, голубоватый образ
Мальвины и др.
Эмоционально активными также являются оттенки сиреневого и фиолетового цветов.
По поводу внешности человека сначала высказывались догадки, а затем и было
доказано экспериментально (J. Langlois & L. Roggman; 1990), что красивая
внешность имеет минимальные отклонения от некой средней, композиционной
(искусственной) внешности. Усреднённое лицо, полученное с помощью компьютерного
наложения, оценивалось как более привлекательное, чем большинство индивидуальных
лиц.
Можно предположить, что отклоняющаяся внешность вызывает настороженность как по
причине ассоциирования с неприятными чертами характера, так и по причине редкой
встречаемости. Избегается (неосознанно) редкое в пользу примелькавшегося.
Например, большое родимое пятно делает внешность менее привлекательной. Однако
небольшая родинка придаёт внешности некую пикантность, привлекательность. Полное
же отсутствие родинок и других мелких дефектов кожи, как после применения пудры,
делает лицо неестественным, маскообразным. То есть положительные эмоции вызывает
сигнал средней силы (небольшая родинка). Сильный сигнал и очень слабый сигнал
вызывают отрицательные эмоции.
Определённое стимулирующее воздействие (раздражитель), оказывая в разное время
действие разной силы и вызывая ответную реакцию, как бы тестируется на степень
опасности, "калибруется". Наиболее приемлемый (оптимальный) в данный момент
уровень стимулирующего воздействия вызывает наиболее ощутимую положительную
эмоцию.
Известно, что эффективность деятельности зависит от эмоционального возбуждения
(П. Фресс, Ж. Пиаже, 1975). Оказывается, что очень слабое и очень сильное
эмоциональное возбуждение (при соответствующей мотивации) приводит к снижению
эффективности работы. И существует некий оптимум эмоционального возбуждения
(оптимум мотивации), при котором деятельность максимально эффективна.
Взглянем на результаты этих экспериментов с несколько иной точки зрения:
представив ситуацию, когда определённый уровень эмоционального возбуждения не
задаётся экспериментально, а, наоборот, действуя каким-либо одним раздражителем
разной силы в разное время, смотреть, какая будет эмоциональная реакция в
зависимости от силы воздействия. Доминирующую мотивацию при этом считать
постоянной величиной.
Если эффективность деятельности является хоть и косвенным, но показателем
положительных эмоций, а неэффективность - показателем отрицательных эмоций, то
результаты экспериментов вполне согласуются с рассмотренными выше примерами.
В примерах: вкусовых ощущений, действия природных факторов, взаимодействия с
людьми, ощущения привлекательного, физической и трудовой активности и др.,
видно, что положительные эмоции вызывают только часто воздействующие
(распространённые) раздражители средней силы.
Эффект тренировки, факт практического применения раздражающих, "отвлекающих"
средств, а также использование в практической психологии феномена "катарсиса" -
позволяют оценить роль и влияние уже пережитых эмоциональных реакций на силу и
знак актуальной эмоциональной реакции.
Наблюдаемая закономерность для сильных, средних и слабых вариантов воздействия
имеет место только при достаточной повторяемости (частоте) всех вариантов
воздействия, но, как правило, при наибольшей повторяемости воздействий средней
силы, как вызывающим положительные эмоции. А редкие стимулы (в том числе и
крайние варианты по силе воздействия), независимо от их биологической значимости
(силы), всегда воспринимаются организмом как новые, и реакцией на них будет либо
ориентировочный рефлекс, либо избегание.
Состояние "оптимальной эмоциональной реакции" характеризуется чувством
удовлетворения, приятного волнения, возбуждения. Поведение субъекта подчинено
стремлению достичь это состояние и находиться в этом состоянии.
Сильная мотивация (как фактор ситуации) может расширить "область положительных
эмоций". Например, в состоянии голода станет приемлемой как более острая, так и
более пресная пища, чем обычно.
Избегание повреждающего воздействия (стимула) как в его чрезмерном, так и слабом
проявлении, приводит к тому, что для каждой конкретной ситуации определяется
свой оптимальный уровень этого воздействия. Сильные травмирующие воздействия
(переживания), которые невозможно избежать, будут вытеснены, смещены и, при
наличии доминирующей мотивации, инвертированы. Реакция на слабые воздействия
(дискомфорт) также может подвергаться трансформации (инверсии), что будет
означать возвращение нормального самочувствия в новых условиях (например, в
случае одиночества). Следовательно, опыт реагирования как на сильные, так и
слабые раздражители также изменяет область положительных эмоций, - сдвигает её
соответственно или в сторону сильных раздражителей, или в сторону слабых. Так,
эффект тренировки, применение раздражающих, "отвлекающих" средств, а также
эффект "катарсиса" - вызывают сдвиг области положительных эмоций в сторону более
сильного раздражителя. Например, болевые сигналы с внутреннего органа уже
перестают восприниматься как болевые (инверсия), и ощущение боли проходит. В
этих последних примерах, по сути, моделируются психические процессы, которые
возникают и развиваются в реальной действительности "сами по себе".
Каждое оптимальное эмоциональное возбуждение (подчинённый процесс), если оно
осознано, характеризуется, как уже отмечалось, некоторым усилением положительных
эмоций (например, ощущение в меру солёного продукта). Неосознанное оптимальное
эмоциональное возбуждение может слиться с другими в одно доминирующее
эмоциональное возбуждение. Такой "эффект суммирования" даёт сильное
положительное переживание, в некоторых случаях доходящее до эйфории. Так, вкус
готового блюда воспринимается как нечто целое, вызывающее удовольствие, при том,
что вкус каждого входящего ингредиента не осознаётся.
Эффект суммирования возникает и при восприятии внешности окружающих людей. На
каждую из черт лица, линию (характеристику) фигуры, количество которых
необозримо, возникает эмоциональная реакция, как при встрече с человеком -
носителем этой черты-характеристики, возможно, отклоняющейся в ту или иную
сторону. При суммировании большого количества эмоций (оптимальных эмоциональных
возбуждений), в случае усреднённости соответствующих черт, в результате и
получается такой сильный эффект привлекательности и красоты.
Во время половых отношений суммирование оптимальных эмоциональных реакций
наблюдается на всех стадиях и на всех уровнях. Почти одновременно переживаются:
личные симпатии, близкие отношения, ослабление фрустрации, преодоление стыда и
запретного, физические контакты и т. д.
Сильное положительное эмоциональное переживание, ощущение эйфории, повторяясь и
усиливаясь за счёт подчиненных эмоций, становится основой доминирующей
мотивации.
Источник: http://psy.tom.ru
|
