– Помимо ортопедии я не знаю другой медицинской области, в которой есть такое количество отклонений, – сетует кандидат медицинских наук Дмитрий Игоревич Тарусин, руководитель Центра детской и подростковой андрологии г. Москвы при детской поликлинике № 131. – Это очень печально, поскольку, несмотря на большой прорыв в плане женской репродукции – и экстракорпоральное оплодотворение, и методики по лечению трубного бесплодия, – для зачатия-то все равно нужны сперматозоиды. А с ними сегодня наметились сложности…
Экскурсия в первый и на сегодняшний день единственный в Москве Центр детской и подростковой андрологии затянулась. Доктор Тарусин показывает мне кабинет за кабинетом – для приема пациентов, для консультаций – и по пути делится наболевшими проблемами.
– В зависимости от возраста число мальчиков, имеющих те или иные отклонения, колеблется от 18% до 54% и в среднем составляет 34,63%. Это значит, что во взрослой жизни у трети сегодняшних ребят возможны проблемы с потенцией и зачатием. Я отнюдь не утверждаю, что всем им вынесен приговор: могут быть как серьезные заболевания, так и легкие неприятности, устранимые одним движением руки. Группа риска – примерно 18% школьников, обследованных нами во время диспансеризации. Чем только ни болеют современные дети! В общем списке болезней, которые мы встречаем, порядка 45 наименований – от водянки и грыжи у новорожденных до инфекций, передающихся половым путем, у подростков. У грудничков часто отмечается патология крайней плоти и полового члена, у малышей постарше – до 5–6 лет – те же грыжа и водянка, иногда в этом возрасте обнаруживается «пропажа» яичка. В следующие 4–6 лет никаких новых болезней не появляется – остаются лишь не устраненные в раннем возрасте либо устраненные неправильно. У подростков довольно широко распространены варикоцеле – варикозное расширение вен яичка, киста придатка яичка, задержка полового развития в самых различных формах. Кстати, знаете, сколько у нас гигиенически запущенных детей из вполне благополучных семей? Тех, которых родители элементарно не научили мыться? 60! И, как я уже сказал, встречаются венерические болезни…
Неужели это правда?! Венерические болезни у школьников? Для меня это оказалось настоящим потрясением. Оказывается, средний возраст старта половой активности московских мальчиков – 14 лет, и здесь, в центре, выявляют и хламидиоз, и уреаплазмоз, и даже сифилис. Кстати, врачи соблюдают все права ребенка на конфиденциальность, сколько бы ему ни было лет: осматривают детей без родителей, выдают персональные приглашения на дополнительный осмотр и т.д. И никаких массовых осмотров в школе.
– Существовавшая в советские времена методика, когда всех мальчиков или юношей группой загоняли в кабинет, раздевали и осматривали, наложила на современное поколение мужчин и на их способность к половой жизни несомненный отпечаток, – продолжает руководитель центра. – Я по собственному детству помню, как издевались над детьми, отстававшими в развитии, – это становилось всеобщим достоянием. Потому-то мы и разработали собственную систему осмотров – сугубо индивидуальную.
Проблема в том, что все эти болячки не болят, т.е. нет повода для срочного обращения к врачу. По данным центра, порядка 90% детей с различными отклонениями, а также их родители даже не имеют представления о наличии каких-то проблем, несмотря на регулярные медосмотры в школе. Объясняется это просто: сегодняшняя подготовка врачей – я уж не говорю о дефиците специалистов – оставляет желать лучшего. До нынешнего лета специализации детского уролога-андролога не было вообще и детей, как правило, осматривали хирурги. Хирургический осмотр призван отметить, все ли органы на месте, а на какой стадии развития они находятся – уже проблема другого врача. Иногда только сами родители или внимательный педиатр заметит, что что-то не то… Кроме того, ситуация в репродуктивной сфере подростков все время меняется – и не в лучшую сторону. Например, в 1967 г. был написан научный труд по тому же варикозному расширению вен яичка. И медики также осматривали школьников: обнаружили 7 заболеваний на 1000 детей. А сейчас примерно 2 случая на 10 ребят! Да уж, кто вырастет из московских мальчиков в ближайшем будущем?
– Организация медицины соответствует времени, в котором она работает, – замечает Дмитрий Игоревич, открывая двери кабинета УЗИ. – В этом вопросе она чуть-чуть отстала – только и всего. Вот для того, чтобы выросли настоящие мужчины, здоровые и сильные, мы и работаем. В Центре детской и подростковой андрологии 6 врачей – все владеют методикой УЗИ, в том числе и допплерографией (УЗИ с применением цветовых технологий, позволяющих оценить кровоток). Смотрите: компьютер сам показывает и диаметр сосуда, и сколько крови проходит через него за единицу времени, работают в нем клапаны или нет. Все обследование занимает 30–40 минут, но если проблема нестандартная, мы и по часу здесь проводим. Все наши доктора – оперирующие хирурги. Причем мы ввели принцип персональной ответственности за больного: кто человечка осматривал, тот его и лечит, и оперирует. Наш хирургический стационар – стационар высоких технологий, собственно говоря, амбулаторная микрохирургия. Мы делаем операции продолжительностью до 4 часов и в тот же вечер отпускаем детей домой. И не боимся этого.
Не боятся врачи Центра детской и подростковой андрологии не только потому, что все они являются замечательными специалистами, но и потому, что весь процесс операции тщательно подготовлен. Здесь есть очень хороший хирургический стол, состоящий из нескольких секций, что позволяет менять его положение – приподнять головной конец, согнуть, наклонить и т.д. Передвижной микроскоп, использующийся при микрохирургических операциях, например, когда яичко разобщено с придатком и их нужно соединить между собой тонюсенькой ниткой – не толще человеческого волоса. Специальная оптика – увеличивающая в 6–8 раз. Высококачественные нитки, на профессиональном языке – шовный материал (американского, шведского, немецкого производства). А также отслеживающая состояние юного организма аппаратура. Причем если при обычной операции контролируют только 1–2 параметра, здесь – все 14: содержание кислорода и углекислого газа в крови, концентрацию средства для наркоза, объем вдоха, частоту сердечных сокращений, артериальное давление, электрокардиограмму…
После операции мальчиков отвозят в одну из двух палат: минут 40 они выходят из наркоза, а потом некоторое время еще сидят в комнате отдыха – вместе с родителями смотрят телевизор, пьют чай.
К сожалению, операции в центре платные. Сегодня государство не в силах полностью возместить стоимость этих вмешательств в условиях повышенного комфорта и при высоком качестве: реальная себестоимость одной операции – 12 000 рублей, а возмещаемая государством страховая сумма – 256 рублей. Технически осуществить качественную медицинскую помощь бесплатно сложно. Да и не беда, если семья хочет иметь внуков и готова компенсировать титанический труд по лечению опасного заболевания.
– Я знаю, Вы занимаетесь и подготовкой специалистов-андрологов.
– Да, но такие врачи, по крайней мере у нас, обучаются штучно – всего 2 человека в год. Стажеры «пристегиваются» к уже работающим врачам и трудятся с ними в течение года. Но обучение небыстрое. К счастью, недавно появилась надежда на более массовую подготовку таких специалистов. Но самая большая проблема – кого учить?
– Как это кого? Врачей.
– Каких? К сожалению, для такой подготовки подходят только педиатры: у них функциональное мышление – могут сопоставлять между собой разнообразные факты и делать соответствующие выводы. Но рано или поздно им придется столкнуться с хирургией. Кроме того, у человека есть система гормонального обеспечения, выполняющая большой набор регуляторных функций, поэтому будущий детский уролог-андролог должен иметь четкое представление о работе гормонов. Есть и душа – а это уже область психиатрии и психологии. Кстати, и сексологии тоже. В не меньшей степени этот доктор должен быть и валеологом, требующим от своего пациента соблюдения здорового образа жизни, иначе все его усилия сводятся к нулю. Так что обеспечить правильное функционирование репродуктивной системы можно лишь при знании огромного количества составляющих.
Детских урологов-андрологов можно пересчитать по пальцам. Поэтому самое главное сегодня – наполнить амбулаторную сеть грамотными специалистами. Все необходимые для этого факторы есть: приказы, штатные должности – в каждой детской поликлинике есть полставки уролога-андролога. Только врачей нет.
Спасение утопающих, как говорится, – дело рук самих утопающих. Кое-какие отклонения могут заметить и сами родители. У новорожденного должны быть абсолютно симметричная мошонка, 2 одинаковых яичка. Малыш должен безболезненно мочиться, а головка полового члена – чуть-чуть приоткрываться. К 6 годам головка раскрывается полностью, а яички никуда «не прячутся» и «не прыгают». Примерно в 11–12 лет должен произойти определенный скачок роста, меняется голос, появляются вторичные половые признаки (оволосение), увеличиваются наружные половые органы, нередко увеличиваются грудные железы и побаливают соски. К сожалению, это все, что могут обнаружить родители.
– Мама может обратить внимание на то, что ее ребенок щурится, косолапит или сутулится, – говорит доктор Тарусин. – А эта область, особенно в подростковом возрасте, по определению, всегда будет скрыта от родительских глаз. Поэтому возлагать ответственность на родителей совершенно неправильно. От них можно требовать только одно: 1 раз в год привести растущего человечка на прием к урологу-андрологу…
– Но куда? Ведь в детских городских поликлиниках таких специалистов еще нет.
– Можно прийти к нам. Мы принимаем детей из любого округа Москвы при наличии страхового полиса и медицинской карточки.
|
|
|
|
|
|
|
© 2004 — 2019 medgate.ru, написать письмо
Андролог для подростка / Андрология / Медицинские статьи
|
|
|
|
|
